Виталий VampiRUS Лысенко– Не спать!!! – Заорал Волк в лицо Ивану. – Шухер!
– А!? Что? Кого? – Перепуганный сонный Иван протирал закисшие со сна глаза и со сна же опухшую физиономию.
– Зомби в лесу! – Не своим голосом кричал Серый Волк. – Тупые и кровожадные!
– Ох, ё…
– Отрывай свой зад от земли, пока нас не сожрали!
–Зачем? Кто? Как сожрали? – Всё еще сонный Иван слабо ориентировался в происходящем.
– Эх Ваня, твою бы энергию, да в полезное русло.
– А это русло, чем не полезное? – спросил Иван, кивая на размеренно текущую реку, на обрыве которой он стоял, с занесённой над водой дубиной, удерживаясь за одиноко растущую иву. – Рыбы валом!
– Просто, ты если решил чего-то делать, то альтернативы не ищешь, а напролом прешь, – сказал Серый Волк, щурясь на солнышке.
– А всё потому, что я, если начинаю хитроумные планы строить…
ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ?
– Ты, Ваня, в следующий раз, на турниры не записывайся. – Проговорил Волк на бегу. – Лучше сразу на площадь выходи и кричи всем, что ты сын сатаны. Пусть уж лучше тебя, дурака, сразу зашибут.
– Так я же не думал, что у них всё так мудрёно. – Задыхаясь от быстрого бега, ответил Иван, игнорируя вторую часть предложения Серого Волка. – Я ж думал, они взаправду на этих турнирах дерутся, как у нас, на Масленицу, когда стенка на стенку. Тем более, в железяках все. Ни синяка, ни шишки им не поставишь.
Погоня стихала, и Волк с Иваном перешли на быстрый шаг.
ДУРАКИ НЕ ИГРАЮТ ПО ПРАВИЛАМ
– Я вот, Ваня, только одного понять не могу, почему тебя все Дураком, а не Дебилом кличут? – поинтересовался Волк на бегу.
– Так я ж не специально – задыхаясь, на бегу ответил Ваня. – Оно все просто совпало так.
– Индусы такое регулярное стечение обстоятельств кармой называют.
МОЛОДИЛЬНЫЕ ЯБЛОЧКИ
– Через два проёма вправо – задыхаясь сказал Волк.
Иван бежал рядом со зверем, мысленно проклиная полцарства, царёву дочку, не к месту появившегося Кощея и, те самые молодильные яблочки.
– Давай – рыкнул Волк и толкнул Ваньку в едва заметное в свете факелов ответвление.
Повернули. Еще раз. Замерли. Затаили дыхание. Сердце Ивана в истерическом приступе паники билось изнутри о грудную клетку.
– Да вы тут сдурели все?! – кричал папа-король, брызжа слюной и размахивая скипетром. – Он же не принц! Он же ж даже не рыцарь! Как я за него дочку выдам-то?
– Но, ваше величество, – пробормотал старший советник, потупив взор, — глашатаи на всех площадях королевства кричали, что возможность будет доступна любому.
– Докричались? – поинтересовался король.
– Но ведь, ваше величество… – начал было советник, однако смолк посреди фразы.
Я не знаю, почему так получилось. Не знаю почему заговорил с ней, почему она ответила.
Был обычный декабрьский вечер. Один из тех вечеров, в которые мы собирались у Тихого чтобы раскинуть партию в покер. Хотя, это мы называем эту игру покером, а на самом деле, черт ее разберет как она называется. Но не покер — это точно. В покере правила совсем другие.
Но не в покере дело. Я возвращался домой и думал о том, как меня достало нынешнее положение, о том, что нужно найти работу поприличнее, да и вообще, пора перебираться от родных на квартиру, как вдруг…
Деревенский дурачок Спиридонушка шагал по освещенной бледным лунным светом проселочной дороге, ведя на веревке козу, обнаруженную на лесной опушке полчаса назад. Коза была худая и облезлая.
– Ты ж моя козочка, – приговаривал Спиридонушка, – ты ж моя деточка. Я тебя вычищу, я тебя пасти буду. Только на самые сочные луга буду тебя водить. Ты отъешься, будешь мне молочко давать. Назову тебя каким-нибудь именем красивым. Только не Машкой и не Зойкой. А то у нас, у половины деревни коз Машками зовут, а у второй половины – Зойками. А я тебя – Спиридонушка на миг задумался – Зефиркой назову…
– Ме-е-е-е. – проблеяло животное.
Баралгин и Нистатин были разными по сути своей, но сейчас сражались бок о бок, идеально дополняя друг друга. Да и разве есть время думать об отличиях, когда сквозь бреши в стенах неумолимым потоком черной саранчи вливаются вражеские солдаты? Продержаться еще немного. Совсем чуть-чуть. До тех пор, пока маги, засевшие в башне, не сплетут своё заклинание. Может быть, даже последнее в истории этого замка и в их жизни. Заклинание, которое пусть и не переломит ход битвы, но даст смерти отсрочку.
Присоединившись к остаткам отряда Фукорцина и встав по краям дыры в стене, воины удерживали брешь, разя особо ретивых противников, пытавшихся оттеснить защитников от бреши. Баралгин – огромным, как повелось у гномов, боевым топором, а Нистатин – двумя тонкими эльфийскими мечами, перешедшими к нему от прадеда – славного эльфийского воина, одно только имя которого вселяло ужас во врагов. Трихопол, глядя на внука с высоты эльфийских небес, мог бы гордиться им, понимая, что кровь его рода, так же как и много лет назад, бурлит от кипящей в ней отваги.
Галчонка распидорасило первым.
Услышав слабенький стук в стекло, птенец по привычке запрыгнул на раму открытой форточки и спросил:
– Кто там?
Это была последняя фраза, которую от него услышали человек, кот и пес.
Что-то чвякнуло, галчонок взорвался прямо на глазах у честной компании, заляпав потолок и окно кровавым, не несущим смысловой нагрузки узором из кишок.
– Ептвоюбо… – начав кричать на стуле с кружкой чая в руке, Дядя Федор разорвал пространственно-временной континуум, очутился в подполе и захлопнул крышку на середине фразы, которая закончилась уже в темноте погреба – …гадушумать!
