– Эх Ваня, твою бы энергию, да в полезное русло.
– А это русло, чем не полезное? – спросил Иван, кивая на размеренно текущую реку, на обрыве которой он стоял, с занесённой над водой дубиной, удерживаясь за одиноко растущую иву. – Рыбы валом!
– Просто, ты если решил чего-то делать, то альтернативы не ищешь, а напролом прешь, – сказал Серый Волк, щурясь на солнышке.
– А всё потому, что я, если начинаю хитроумные планы строить…
При слове «хитроумные» Волк хихикнул.
-… так они у меня в мелочах не сходятся, от меня, между прочим, не зависящих. Вот ты… Эх! – Ванька шибанул дубиной по водной глади. – Сам посуди, откуда мне было знать, что этот сэр Пухх, в медведя заколдованный, за мишенью малину жрать будет?
– Я, Ваня, о том, что ты не стараешься сократить прилагаемые усилия.
– Так, ежели я слабше бить буду, я её, курву, и не оглушу никогда. Эх! – дубина вновь приложилась к водной глади. – А рыбы-то хочется.
Серый Волк уже махнул на Ванькины потуги лапой, как вдруг, после очередного взмаха дубиной Иван заорал не своим голосом:
– Попал! Я попал! Шарахнул гадину! – и, откинув дубину в сторону, как был в одежде, сиганул в реку.
Волк с интересом наблюдал, как чуть ниже по течению Ванька выбирался на берег, прижимая к груди приличную, полуметровую щуку.
– Хорошенько ты её, видать.
– А то! Я, Серый, смотрю – плывет. Да так близко к поверхности! А я как раз замахнулся, совпало, понимаешь? Ну, я её шмяк! А она и всплыла. Её, правда, течением понесло. Ну, недаром же я полдня с дубиной тут простоял? Прыгнул, поймал. Вот она, красавица! Будет рыбка у нас на обед, Серый!
Щука, лежащая в траве, конвульсивно дернулась, открыла глаза, затем рот, и спросила:
– Мужик, ты очешуел, что ль?
– Да! – сказал Ваня. И только в следующее мгновение у него отвисла челюсть.
А еще через миг он уже орал благим матом:
– Серый!!! Оно разговаривает! Гля! Говорящая! Рыба!
– Хм. Я, значит, когда заговорил, тебя это не удивило… – Волк обошёл рыбину кругом. – А как рыба заговорила, так у тебя паника.
– Киньте меня в реку, суки! Дышать же нечем! – подергиваясь на траве, потребовала рыбина.
– А! Глянь! Глянь! Она опять говорит! – Вновь заорал Ванька.
– Да вижу. – Серый Волк склонил голову на бок и поинтересовался у трепыхавшейся щуки – А что нам за это будет?
– Ну, стандарт, будет! Серый, а то ты не знаешь! Кидайте, давайте, в воду!
– Какой стандарт? – склонив голову на другой бок, продолжал допытываться Серый Волк.
Ванька, стоя рядом, с отвисшей челюстью наблюдал за сюрреалистической картиной – диалогом рыбы и зверя.
– Три жела… ла… ания испол… исполню – просипела рыбина, едва шевеля жабрами.
– Идёт! – Волк, весело, будто щенок, подпрыгнул на месте и заорал на Ивана – Давай в воду её бегом!
Ванька, находящийся под впечатлением, опрометью бросился к рыбине, подхватил в обе руки и швырнул в речной поток.
Щука, очутившись в родной стихии, несколько раз вильнула из стороны сторону, ушла на дно, затем, поднялась на поверхность, подняла голову над водой и сказала:
– Я, мужик, с тобой, ментальный контакт установлю.
– Чего она со мной сделает? – спросил Иван у Волка.
– Слушай, дурень, не перебивай.
– Как захочешь желание исполнить – просто вслух его произнеси – продолжала щука. – Главное в начале сказать: «По щучьему веленью, по моему хотенью…», а потом само желание. Только заковырка одна есть. Желание тоже в рифму произнести надо. И желательно, размер стихотворения выдержать. Понял?
– Нет. – Признался Иван.
– Ладно, Серый тебе объяснит – сказала щука, вильнула хвостом и ушла в воду.
– Я вот, чего-то не понял, Серый, мне сейчас удача улыбнулась, что ль?
– Дурак дураком, – тяжело выдохнул Серый Волк.
***
Где-то в лесу раздавался звонкий детский голос, напевавший что-то неразборчивое.
– Это что это? – спросил Иван.
– Откуда ж я знаю – ответил Серый Волк. – Пойдем, посмотрим.
Пробравшись сквозь заросли какого-то кустарника, Ваня и Волк вышли на тропинку.
Волк повёл носом и сказал:
– Пирожками пахнет.
Из-за поворота показалась девочка с корзинкой.
– От неё пирожками пахнет – мотнул Серый Волк головой в сторону девочки.
– А! – Просиял Иван. – Так у неё в корзинке пирожки!?
Волк фыркнул, подавившись смешком.
– Вань, ты… – Волк замялся, подбирая слово, но так и не нашел – …точно не притворяешься?
– Кем? – Удивился Ваня.
Девочка заметила Волка с Иваном и сбавила темп, попутно уменьшив громкость.
– Здравствуй, девочка – поздоровался Иван.
– Здравствуйте, дяденька.
– Ты чего это одна по лесу ходишь? – поинтересовался Ваня – Не страшно?
– Нет! Лес-то родной! Я тут каждый кустик, каждую извилинку на тропинке знаю.
Девчушка была – сама наивность.
– А куда идешь-то, милое создание? – спросил Волк.
– К бабушке. Пирожки несу. Маме сон плохой приснился, так она напекла пирожков и говорит, пойди-ка, проведай бабушку, узнай, всё ли у неё в порядке.
– Как зовут тебя, чадо? – вновь проявил любопытство Серый Волк.
– Маша Шапкина.
– А-а-а-а! – Протянул Серый Волк – Ну, счастливого пути, девочка.
– Спасибо. – Поблагодарила Маша и зашагала по тропинке, размахивая корзинкой с пирожками.
– Плохо дело, Ваня, – растерянно произнес Серый Волк, когда девочка отошла на приличное расстояние.
– Любящая внучка идёт проведать бабушку, несет ей пирожки! Чего ж плохо? – Изумился Иван.
– А того ж плохо, что бабушка преставилась сегодня утром.
– Откуда знаешь?– посерьёзнел Иван.
– Сорока на хвосте принесла, – серьёзно ответил Волк. – Сороки, они, сам знаешь, болтливые.
– Надо что-то делать, Серый! Жалко ж девчушку! Давай к бабушке бегом!
– И?
– Ну, там, на месте определимся!
– Простота и гениальность твоих планов вгоняет мой разум в состояние ступора – пожаловался Серый Волк. – Маша Шапкина по самой короткой дороге идет. Ну, из существующих. Раньше неё мы не успеем, будем сзади красться – еще заподозрит чего. А обогнать – так еще скажет потом, что это мы её бабушку на тот свет отправили.
– По щучьему веленью, по моему хотенью, деревья не мешайтесь, пред нами расступайтесь! – Вдруг ни с того, ни с сего выдал Иван.
«Желание принято. Желание исполнено. Осталось два желания». – Раздался в голове Ивана голос волшебной щуки.
– Ваня! Ты не безнадёжен! – восхитился Волк.
– Побежали, Серый! Дорогу показывай!
И они побежали. А деревья, повинуясь стишку, покорно расступались в стороны, возвращаясь на место, почти сразу после того, как Серый Волк и Иван Дурак пробегали мимо.
– Надо было и про кусты сказать, Ваня! – получив на бегу очередной веткой по морде, сказал Волк.
– Надо было! – Согласился Иван. – Но, сказал, как сказал.
Дорога действительно оказалась короткой.
Бабушкин домик стоял с открытыми нараспашку дверями, будто приглашая войти.
– Мы на много её обогнали, Серый?
– Не думаю. Но минут пять у нас есть.
Бабулька лежала в своей кровати, укрытая одеялом, и будто спала.
– Ну? Прибежали. Дальше чего?
– Эм… задумался Иван, глядя на труп старушки в чепчике. – А если… По щучьему веленью, по моему хотенью, бабуленька давай, скорее оживай!
«Запрос отклонен – зазвучал голос щуки в голове у Ивана – желания распространяются только на неодушевленные предметы».
– Сука ты, а не щука! – в сердцах вскрикнул Иван. – Второй раз поймаю – точно съем! Сырую! Без соли! Что ж делать-то, Серый? Что делать?
– Есть вариант. – Задумчиво проговорил Серый Волк. – Однако, далеко бежать. Долго, даже если деревья расступаться будут.
– Да не томи, Серый, говори!
Вдалеке уже раздавался звонкий голос Маши Шапкиной, распевавшей веселую, под стать погоде песенку.
– Замок Кощея. Живая и мертвая вода там.
– Знаю! Знаю! – обрадовано заговорил Ванька, схватил лежавший у двери коврик, отряхнул от пыли и проговорил: «По щучьему веленью, по моему хотенью, пригодным для полета ковром стань самолётом!»
«Запрос отклонен. Сформулируйте желание конкретно. Укажите, в заклинании предмет, на который должно быть направлено волшебное вмешательство»
– А, чтоб тебя! – в сердцах выругался Ваня и выбежал вместе с Серым Волком во двор.
Пока Иван бормотал себе под нос, перебирая рифмы, Волк нашел во дворе пенек, встал на него передними лапами, оттолкнулся задними, перекувырнулся над пнём, раздался хлопок, и с другой стороны пня упала бабушка Маши Шапкиной.
– Сегодня, Ванечка, не полнолуние – прошамкал Волк в бабушкином обличьи. – Минуток десять у меня в таком облике, а потом всё…
– По щучьему веленью, по моему хотенью, ковер, что у меня в руках, ковром стань, самолётом нах! – Выдал Иван.
«Желание принято. Желание исполнено. Осталось одно желание».
***
– Бабуля, я пришла! – донесся звонкий голос от калитки.
Серый Волк в бабушкином обличье как раз утрамбовал бабкин труп в шкаф, и резво метнувшись к кровати, напялил на себя чепчик и укрылся одеялом.
– Заходи, внученька, – голос Бабушки-Волка старчески подрагивал.
– Здравствуй, бабушка.
– Здравствуй, внученька.
– Я тебе пирожков принесла.
– С мясом? – Спросил Бабушка-Волк, чтобы хоть что-то спросить.
– С мясом? – Удивилась Маша Шапкина. – Ты ж не любишь с мясом!?
– Да вот… – замялся Бабушка-Волк – захотелось чего-то вдруг.
– Бабуль, с тобой всё в порядке? А как же твой вегетарианский образ жизни?
– Да ну его нахрен, этот вегетарианский образ жизни! – вконец растерявшись, ляпнул Волк.
– Ой! Бабушка, ты почему ругаешься? Ты не заболела? А то маме сегодня сон плохой приснился, будто у тебя страшные волчьи зубы, страшный волчий нос, страшные волчьи уши…
– Нормальные у меня уши! – Возмутился Волк, продолжая нервничать.
– Ты сегодня корвалол пила, бабушка? А то что-то ты нервная какая-то. С тобой точно всё в порядке?
Волк, ни разу за всю свою волчью жизнь не попадавший в такие идиотские положения, стал нервничать еще сильнее.
– Нормальный я! – Еще немного повысив тон, выкрикнул он.
Маша подозрительно посмотрела на него и сказала:
– Давай-ка бабушка, температуру померяем! Где у тебя градусник?
– Где обычно, – выкрутился Серый.
Маша прошла в соседнюю комнату, открыла дверцу шкафа, из которого на неё кулём свалился бабушкин труп.
Девочка завизжала, Бабушка-Волк откинул одеяло и кинулся в комнату.
Увидев двух бабушек (одну живую и одну мертвую) девочка завизжала еще сильнее. И в этот момент раздался хлопок. Живая бабушка на глазах у внучки превратилась в Волка. Психика девочки не выдержала, и, внезапно перестав визжать, Маша Шапкина хлопнулась в обморок.
***
– Ну, что Серый, нормально всё? – поинтересовался Иван, влетая в домик и размахивая двумя склянками с жидкостью. – Я принес! Ох и грязища там! Запустение, пыль. Сад зарос, в замок паутиной покрылся весь…
– Вань, – меланхолично прервал его Волк, – девочку, вполне вероятно, в дурдом свезут.
– Свезут, не свезут. Давай бабку оживлять!
Перетащив труп на кровать, Ванька приоткрыл бабкин беззубый рот и плеснул из первой склянки, бормоча себе под нос:
– Мертвая, чтобы кости срослись. – Затем откупорил вторую склянку и влил её содержимое туда же. – Живая, чтоб к жизни вернуть.
И бабка вдохнула.
***
– Вот видишь, всё с ней нормально, – разглядывая из кустов Машу Шапкину, увлеченно играющую с куклой на крыльце, сказал Ваня, – А ты переживал! Ну, кто детским россказням поверит-то? Мужик с говорящим Волком, мертвая бабушка в шкафу…
– Знаешь, Ваня – Волк почесал лапой за ухом – Есть такая поговорка: с кем поведешься, от того и наберешься.
– И чего? – не понял Иван.
– Ты умнеешь, Ваня. Не по дням, а по часам.
– Так это ж хорошо!
– А я, исходя из этой поговорки, тупею, кажется.
– Да брось ты, Серый!
– Знаешь, я ведь, когда в бабку обернулся и с Машей разговаривал, я же не знал, как себя вести даже. Что говорить, как отвечать. Меня будто заклинило. Я такую ахинею нес…
– Ну, получилось же всё? Да? – Иван заговорщицки толкнул Волка локтем в бок.
– Получилось – согласился Серый Волк слегка повеселевшим голосом. – Кстати, а ты третье желание на что потратил-то?
– На коврик.
– На коврик же второе было!
– Ну не забирать же его у бабульки!
– Я ему и сказал, что мол, по щучьему веленью, по моему хотенью, ковер, ебёна мать, хорош уже летать.
– Вот, знаешь, Ванька – совсем повеселел Серый Волк – Нормально всё! Отлично! До тех пор пока ты так рифмы придумываешь, я себя дураком не буду чувствовать!
– Правда? А вот послушай тогда…
