Я не знаю, почему так получилось. Не знаю почему заговорил с ней, почему она ответила.
Был обычный декабрьский вечер. Один из тех вечеров, в которые мы собирались у Тихого чтобы раскинуть партию в покер. Хотя, это мы называем эту игру покером, а на самом деле, черт ее разберет как она называется. Но не покер — это точно. В покере правила совсем другие.
Но не в покере дело. Я возвращался домой и думал о том, как меня достало нынешнее положение, о том, что нужно найти работу поприличнее, да и вообще, пора перебираться от родных на квартиру, как вдруг…
…пошел снег. Большие белые хлопья кружась опускались на землю, падали мне на волосы, на лицо, воротник куртки…
Я люблю снег. Особенно когда нет ветра и каждая снежинка, словно балерина выписывает замысловатые пируэты прежде чем коснуться земли. Я сбавил шаг.
Невозможно куда-то торопиться, когда снег (в прямом смысле слова) провоцирует тебя не спешить. Может именно поэтому я опоздал на последний автобус?
В тот момент, когда я вышел из-за угла автобус, громко «чихнув» несколько раз, отчалил от остановки. Я мог бы догнать его, свистнуть…
Но так не хотелось нарушать тот внутренний покой который только начал царить в душе. И я пошел пешком.
Я шел по снежному покрывалу и думал о том, что завтра эту красоту истопчут ноги прохожих, исполосуют колеса автомобилей, и эта девственно чистая красота покроется своеобразными шрамами, а ни кто в этом городе даже не задумается об этом.
И в тот самый момент я увидел ее.
Она шла впереди, так же как и я, никуда не спеша и мяла в руке снежку.
Я чуть прибавил шаг и поравнявшись с ней поздоровался:
— Привет! — сказал я.
— Привет. — ответила она. Так тихо, что я скорее догадался, чем услышал.
— А я на автобус опоздал! — сообщил я.
Сам не знаю, зачем я это сказал. Просто в голову другого ничего не лезло. Но она не ответила. Она шла молча и продолжала мять в руке снежный шарик. Снежка подтаяла, набралась водой и, я больше чем уверен, жгла ей руки.
Когда очередной фонарь бросил на нас апельсиново-желтое пятно света, я увидел ее лицо — она плакала. Тушь оставляла грязно-серые дорожки на ее щеках, но они, эти дорожки, ничуть не портили ее красоты. Наоборот, добавляли нечто неземное и романтичное в ее образ, который отложился в моей памяти в тот вечер.
Мы шли так несколько минут. Я молчал, а она мяла в руке свою снежку. И тут я понял, почему она не избавляется от этого холодного мокрого комочка снега, почти ставшего льдинкой. В этом комочке была вся ее боль, вся печаль… Всё! И ей было тяжело расстаться с этим.
Потом, мне нужно было поворачивать.
— Ну, мне на право. — сказал я. — Пока?
— Пока. — так же тихо ответила она.
И я пошел домой.
А она пошла дальше.
Я до сих пор не пойму, почему так получилось… почему заговорил с ней, почему она ответила…
Прошел ровно год. День в день. И я снова возвращался домой после очередной партии в черт-его-знает-что, которое мы называли покером.
Многое произошло в этой жизни за последний год. Длинный женился, и если и задерживался у Тихого на квартире, то до 10 часов вечера, не больше — правильный стал. Тихий продал свой горе-драндулет, Юпи поступил в институт… Мистер Сразу совсем перестал появляться в нашей компании, я нашел работу. Даже в покер мы теперь играли на деньги.
Снежная корка хрустела под ногами, пытаясь сопротивляться тяжести тела, но все же с хрустом ломалась. Мне нравился этот звук. Он разрушал тишину царящую вокруг… вносил в нее эдакий элемент «Мертвой Живости» — умирая под ногой снежная корка, как-бы издавала предсмертный крик… возможно, это был даже крик о помощи. Тот самый, который я не позволял себе издать… Ведь его всеравно ни кто не услышит, как и скрип снега под моими ногами.
И чувствуя это нечто, объединяющее меня со снежным покровом, я прошел мимо стоянки такси, ставшего привычным за последних несколько меяцев.
Я шел и думал о том, что спешить-то особо и некуда… Пустая квартира, окна которой не загорятся, пока я не войду, не стоила того, чтобы торопиться. Я думал о том, что внутреннюю пустоту не победить самому, без чьей-то помощи.
Навстречу мне шла пара — парень и девушка. Парень что-то оживленно рассказывал, девушка весело смеялась. Что-то замерло внутри меня. Я понял, что знаю ее. Это она когда-то, давно, казалось, в прошлой жизни, шла по темной улице сквозь грязно-оранжевые пятна фонарей и мяла в руке снежку.
— Привет — сказала она, прходя мимо.
— Привет, — ответил я, завороженно замедлив шаг.
И все.
Они пошли дальше. А во мне в один миг, словно фейерверк вспыхнула радость. и какое-то непонятное чувство бессмысленного счастья охватило меня. И не понимая до конца зачем мне это, я зачерпнул ладонью горсть снега, слепил из него снежку и швырнул ее в темноту ночного неба.
